Зачем дневальному чугунная повязка?

Эти заметки написаны матерым и умным служакой. Его простодушные мысли тем не менее несут в себе мудрость, которую нельзя постичь на высоколобых кафедрах военных училищ или академий. Сколько научных перьев уже сломано в поисках победы над самой большой заразой армии - дедовщиной! Но никакие заумные теоретические принципы и методы, пудовые кандидатские и докторские диссертации не могут дать командирам тех универсальных рецептов, которые годятся на все случаи жизни. Это дается только практикой, выбором правильных решений при работе с людьми. А здесь воспитателю надо быть тонким педагогом и психологом. Автор этого дневника за многие годы службы выработал свои (иногда небесспорные) рецепты борьбы с дедовщиной и другими пороками армии. К нему стоит прислушаться тем, кто сегодня командует взводами и ротами.

РОКОВОЙ ВОПРОС

У нас в армии не прекращаются неуставные отношения. И постоянно поднимается вопрос: «Что делать с дедовщиной?»

В войска летят грозные приказы и директивы, инструкции и пособия по борьбе с этой заразой. Идут суды, оглашаются жесткие приговоры негодяям. А в армии все хуже и хуже с неуставняком. И снова тот же проклятый вопрос: «Как побороть дедовщину?»

Скажу так: дедовщина была всегда, даже в Советской армии. Меня в первую ночь (осень 1977 года) по прибытии из учебного центра ВДВ в боевую часть с ней «ознакомили»... Избили до потери памяти в темной комнате! А утром передали, что... ночью опять будут бить. Но не пришли, а я всю ночь не спал, ждал! Так и ломают мальчишек...

- Почему не доложил командирам? - спросите вы.

- Да вы что, это же западло жаловаться! - скажу словами того Паршикова - восемнадцатилетнего сопляка.

Но сейчас дедовщина не та. Та, советская, была как-то человечнее, что ли. Да, били, да, деды заставляли за себя работать. Но про вымогание денег, про постановку на счетчик, про отнятые личные вещи, про опускание головой в унитаз - я такого не помню.

Сейчас много говорят об ужесточении наказания казарменным хулиганам. Расскажу случай. Служил у меня во взводе младший сержант Алексей Юкас (здесь и далее некоторые фамилии изменены. - И. П.). Будучи в наряде, сильно ударил подчиненного. Потребовалась операция солдату. Естественно, сразу же вычислили, кто ударил. Возбудили уголовное дело, срок сержанту светил очень крутой! Солдат выздоровел. Но так сложились обстоятельства, что не посадили Юкаса. Повезло! Сейчас он женат, в семье все нормально, трое детей у него, работает водителем. И вот я думаю: а если бы посадили? Как бы у него сложилась жизнь после этого?

Так что этот вопрос не прост, далеко не прост! А я всегда стою на такой позиции: нужно засучив рукава работать командирам с людьми! Работать и еще раз работать, и будет всем нам пряник! И в своей работе помнить, что перед тобой мальчишки, дети. И от этого надо плясать.

После курса молодого бойца (КМБ) молодежь вливается в строй роты. Кстати, КМБ у нас проводился в расположении роты. Нарушение? Конечно, ведь положено курс проводить отдельно. Но, как показала практика, если все под контролем, то и новобранцам легче вливаться в строй после присяги. Ведь они видят повседневную жизнь старослужащих. Я через неделю-другую спрашиваю у вновь прибывших:

- Что вы ждали в первые дни службы?

- Что ночами будут бить и издеваться деды!

Почти у всех такой ответ.

Спрашиваю:

- Как вы считаете, почему у нас в роте не бьют и не издеваются?

- Наверное, потому что ребята все хорошие! - отвечали мне.

Я кивал головой, якобы соглашаясь, но сам-то знал: «Да только вожжи отпусти, и вам такое покажут эти «хорошие» ребята, что небо в копейку превратится»...

ДНЕВАЛЬНЫЙ НА... ШУРУПАХ

Прочитал как-то на одном из сайтов рассказ о роте морской пехоты. Дневальный стоит на тумбочке в прикрученных шурупами к полу сапогах 47-го размера. Улыбаюсь и думаю: «В роте бардак, если приходится прибегать к таким мерам». К тому же на руке дневального тяжелая «повязка» из куска покрашенной чугунной трубы. Это уже издевательство. А вот забегает в канцелярию дневальный и с ходу принимает стойку перед ротным для получения «лося» (удар кулаком в скрещенные на лбу солдата руки. - И. П.).

Это уже никуда не годится - ротного нужно снимать.

А ведь сайт читают многие. Чья-то мама прочитает - и в крик:

- Не пущу сына в такую армию!

И ее можно понять.

Это уже вред армии, моей и вашей армии. Никогда, подчеркиваю - никогда, нельзя заниматься рукоприкладством. Этим сразу же ставишь себя в одно положение с мерзавцами.

Солдаты хорошие психологи, все видят, делают выводы, и отношение у них к командиру будет соответствующее. Они должны видеть своих командиров строгими и в тоже время заботливыми. Банально, но это так и есть. Как и то, что командиру нужно жить жизнью своего подразделения, не жалеть для этого своего личного времени.

О ПОЛЬЗЕ «СЕКСОТОВ»

Командир должен быть в курсе всех дел в подразделении. Но, кроме массива «открытой» информации (те же доклады сержантов), есть еще и скрытая - вот ею и нужно владеть в первую очередь. А для этого у командира роты (взвода) должны быть доверенные лица, назовем их «секретные сотрудники». Но Боже упаси, чтобы хоть одного информатора вы расшифровали. Всё! Информация кончилась. Хороший командир, никогда не назовет «секретного сотрудника» стукачом - паршивое слово, хотя из десятка «секретных» всегда попадется один гаденыш. Полезная информация пойдет, если в тебе увидят командира, который не на словах, а на деле защищает солдат и помогает им.

Но с информацией нужно уметь работать. Получил ее - обязательно проверь другим источником, не спеши, все обдумай, прикрой источник, а потом уже шашку наголо и вперед на мины. И нет безвыходных ситуаций, хочу сказать. Например, получаю информацию, что сержант Протопов забрал у молодого солдата телефон. А завтра сержант увольняется в запас. Спрашиваю у пострадавшего солдата:

- Что будем делать? Я заберу мобильник.

- Нет, не надо, ведь поймут, что это я сказал. Пусть подавится, тем более телефон-то дешевый!

- Хорошо, - говорю, - ты свое слово сказал. Раз не жалко, черт с ним.

Но ведь зло должно быть наказано! Проверяю информацию через другие источники, ведь солдат мог и наврать, чтобы, например, подставить сержанта. Тем более что сержант в принципе был неплохой. Инфа подтвердилась: забрал, подлец! Вызываю взводного:

- У Протопова нужно изъять характеристику и рекомендацию для внеконкурсного поступления в вуз. Как ты это будешь делать, думай сам. Но он должен уехать без них...

Что и было сделано. Ну как я мог дать положительную характеристику сержанту-вымогателю, рэкетиру по сути? Врать? Никогда! Пусть человеку (да и другим) навсегда будет урок.

А я вызвал пострадавшего солдата и предложил ему порвать бумаги! Чтобы он видел мое командирское справедливое решение.

Боец отказался, не стал рвать! Так документы долго и валялись у меня в сейфе. Но пусть намотают на ус те, кто собирается в университеты-институты поступать.

Вспомнился еще один случай. Взводный Геннадий Лежепеков доложил, что у рядового Кости Выскребенцева исчез бушлат. А в тот день рано утром уехал на дембель сержант его взвода Котов. Спрашиваю у Геннадия:

- Ты Котова провожал?

- Так точно, ничего чужого у него не было, проверял.

- Ну люди! Никому верить нельзя! Неужели он взял? Ладно, наша вина, выдавай Косте новый бушлат!

А сам копаю через «источники»: действительно бушлат на совести сержанта. Но поздно, батенька, пить боржоми! Но зря же говорят, что наша Земля имеет форму чемодана, через несколько дней - опять взводный:

- Иван Юрьевич, звонил Котов, вы забыли отдать ему водительские права (лишние документы солдат хранятся в сейфе).

- Звони ему. Производим обмен! Сначала бушлат, а потом права!

Так и получилось: через две недели бушлат вернулся хозяину.

* * *

Мне часто говорят «Какие бы вы доводы ни приводили, но «сексоты» - это мрази! И служить вместе с таким дерьмом рядом не хотелось бы. Нормальному человеку общаться с «секретным сотрудником» просто гадко. На зоне ладно, там все перевернуто, и это их хлеб. А армия - это святое».

На что я ответил: «А что вам дороже - «чистые руки» или души морально или физически искалеченных солдат?

Продолжение - в следующем номере.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Иван Юрьевич ПАРШИКОВ. Старший прапорщик. Родился в 1959 году в сибирском селе Решёты. Там же окончил школу. В 1976 году поступал в Голицынское пограничное училище. Сдал экзамены, но заскучал по горячим сибирским девчатам, подал рапорт и уехал домой. С 1977 года - в Вооруженных силах. Служил на различных должностях, но с любимым личным составом не расставался никогда. Командовал 10 лет взводом, а ротой - шесть. Последняя должность - командир сводной технической роты. Календарная выслуга - 33 года. Счастлив в браке, двое детей. Они награждены медалью «Рожденному в Туркменистане». Дочь - экономист, подарила внука. Сын после кадетского корпуса поступил в артиллерийское училище и в 2010 году выпустился лейтенантом.

Дневник прапорщика, победившего дедовщину: "Слово лечит, табуретка калечит"

Да, армия - это святое, но, к сожалению, в ней служат далеко не святые люди... Если тебе рассказал солдат о том, что его или товарища «старики» гнобят, бьют, вымогают деньги или - еще хуже - головой окунают в унитаз, то почему же он стукач? Нет, он не стукач, он пришел искать защиты для себя или сослуживца к своему командиру. И он обязан помочь своим подчиненным. А если ты разводишь руками, «чистыми, блин, руками», ты уже не командир, а такой же беспомощный перед дедовщиной, как и солдат, пострадавший от нее.

Когда солдат открывает тебе душу - это же святой момент! Да и почему я должен называть стукачами людей, которые не хотят мириться с тем, что «старики» издеваются, бьют и унижают? А ведь они реально рискуют, когда помогают своим командирам изжить эту нечисть. И если ты предал их - ты уже не командир, ты становишься в один ряд с теми, кого они презирают. Если солдат боится открыть командиру душу, он уже не командир, а «должностное лицо», часть жестокой армейской машины. Есть командиры, которые после жалобы солдата выводят его на середину строя и объявляют:

- Ну, Иванов, рассказывай теперь при всех, кто и что с тобой делал!

Это страшно. Ибо командир в таком случае ведет себя как предатель. Ведь после такой «воспитательной работы» солдату останется только петлю на шею примерить. Жизни в роте ему не будет. А к такому командиру уже никогда не придут солдаты со своей болью. Такой командир последним узнает о преступлении дедов в его подразделении. Это ему только кажется, что он главный в роте или во взводе. «Порядки» там на самом деле устанавливают «старики».

Если бы наши дети были приучены к тому, что нужно смело докладывать командирам об издевательствах, что нужно уметь защищаться, тогда бы «cексоты» были не нужны, да их и не было бы! А сейчас в глазах детей, а по «совместительству» солдат, словно написано: «Бей меня, но не очень сильно, будешь сильно бить, я убегу или еще хуже - повешусь!» Просто нужно менять подходы к работе с людьми и брать за образец воспитания парней с Кавказа, вот у них в глазах читается: «Ударишь - ночью встану и табурэткой убью или зарэжу!» И их не трогают...
Cтарший прапорщик Иван Паршиков расписал в своих дневниках действенные рецепты борьбы с неуставными взаимоотношениями.
 


СТАРИКИ-ЧАЕВНИКИ

Командиру нужны регулярные беседы с людьми. Не для галочки, не для отчета, а для того, чтобы знать все, помочь солдатам, направить жизнь подразделения в правильное русло. Если мальчишка видит, что ты заинтересован, искренен, то и он платит тебе тем же. Я сделал для себя правилом беседы со сменившимся нарядом. За неделю переговорю со всей ротой. Соответственно любой источник информации прикрыт большим количеством беседовавших. Никто не сможет вычислить, от кого я получил нужные мне сведения о том, чему я не был свидетелем. Меня, может быть, в роте не было, но я все знаю. Знаю, например, что по вечерам молодежь не заходит в комнату досуга и не пьет чай, как все остальные. Оказывается, молодняку «по сроку службы не положено»! Ну так захотелось «старикам». Ненавязчиво интересуюсь у сержантов:

- А чё эт так происходит? Может, чай с кофе вреден для молодых организмов?

И все - сержанты понимают, что мой «интерес» может ударить по их налаженному быту. И оказывается, что чай-то ведь не подвержен срокам службы. А я еще пару вечерков внезапно завалю в роту окинуть взглядом: кто енто чаи гоняет у меня в комнате досуга? Надо уметь «давить» на самые болезненные места дедов. Вот сейчас многие командиры жалуются на то, что срочники-дагестанцы «трамбуют» личный состав и ничего с ними нельзя поделать. А мне, например, недавно позвонил старший сержант Зулкаидов Арсен Зулкаидович (заметьте, дагестанец) и поздравил с Пасхой! Меня, христианина, поздравил мусульманин, сержант, который уже давно должен забыть, что служил в армии (уволился 8 лет назад). Ан нет, пишет и звонит, интересуется, как здоровье, семья, как часть стоит? Значит, можно работать с ними? Конечно, можно. А я хотел бы спросить у этих командиров: а вы пробовали пригласить к себе хотя бы одного такого «разбойника» и сказать ему: «Магомет, вот я написал письмо тебе на родину - обращение к твоим родителям, к твоей девушке, к г
лаве администрации района, из которого ты был призван, и прошу их зачитать это на общем сходе. Чтобы все знали, как недостойно служит их сын, земляк, друг, как он издевается над молодыми сослуживцами, как отлынивает от работы, как спустя рукава выполняет приказы командиров. Прочитай обращение и распишись, что это все правда».

Думаю, что для дагестанца страшнее такого «предложения» не может быть ничего. Поэтому появляется «бартер»: кавказец - не распускает кулаки и не издевается над сослуживцами, а я прячу письмо в сейф. С «открытой» датой. Но если кавказец не сдержит слово - выполню свое намерение. Чаще всего прием срабатывает.
 

«НЕНАДЕЖНЫЕ»

Среди подчиненных всегда есть «ненадежные». За ними нужен тотальный контроль. С момента знакомства и первой беседы. Да что беседы! С первого взгляда опытный командир должен уметь определить, за каким «фруктом» нужен глаз да глаз. Кто будет стремиться верховодить и устанавливать свои порядки? Эти, так сказать, «ненадежные» сразу же приникают к таким же хулиганистым, но старослужащим. Будут им угождать, «шестерить» перед ними и, пользуясь их благосклонностью, начнут третировать свой призыв. Например, были у меня два солдата из «ненадежных», назовем их Жуков и Козлов. Прослужив несколько месяцев, они украли 1700 рублей у сослуживца-дембеля. Мама ему прислала на увольнение в запас. Скажите, что 1700 рублей не деньги? Нет, это хорошие деньги для солдата, который в месяц получает 500 рэ. Начали мы искать. Сначала нашли пустое портмоне, а потом, опираясь на свои связи, след меня вывел на воришек. Вызываю их, они оказались в это время в наряде вне роты (их и ставили в наряд вдвоем, чтобы не на кого было сваливать работу). Говорю:

- Срок - час, деньги мне на стол. Знать никто не будет!

Деньги возвратили. Вечером сижу и думаю: «Если снять от греха подальше с наряда - убегут!» Но не снял. Но убежали. Скоро их поймали. Естественно, кто виноват? Солдаты? Нет, и командир роты, за то, что разоблачил воришек, а они убежали. Формулирую наказание так: «За ненадлежащее исполнение служебных обязанностей». Но командованию я честно доложил сразу, что деньги украли эти «орелики». И что? Квартальную премию мне урезали. Можно было обратиться в суд. Но я тоже солдат и ни разу не бегал с жалобами. Пусть все останется на совести начальника. Может, ему те деньги, которых он меня лишил, пользу принесут. Но еще раз говорю: «Ничего не скрывать!!!»

В соседнем подразделении осудили солдата за преступление, хотя сержанты покрывали его. Спрашиваю у своих «ненадежных»:

- Что для вас лучше: если я раскрою ваш проступок, накажу за него и вы отработаете наказание? Или, скрывая грехи ваши, довести до тюрьмы?

Ответ был один:

- Правильно делаете! Зато мы домой, а не в тюрьму поедем.

Кстати, по тем воришкам: первый уже на гражданке за решетку сел, а второму я давал срок - полгода без тюрьмы. Но, к моей радости, ошибся я. Сейчас у него семья, дочь, и мы общаемся в Одноклассниках.

БУТЫЛКА ДЛЯ СТАРШИНЫ

Если требуешь от солдата дисциплины, образцовой формы одежды или обязательности, то сам должен быть примером. Вот отчитываю солдата за грязные сапоги. Тут заходит старший офицер и начинает помогать воспитывать бойца. Бросаю взгляд на обувь «помощника», и меня разбирает смех - обувь такая же грязная, как у солдата. Сам следил за своей формой и того же требовал от подчиненных. Командиру нельзя бросать слова на ветер. Пообещал - сделай. Не обещал, все равно постарайся сделать. (Улыбаюсь.) Иначе за глаза люди будут называть тебя пустобрехом. Был у меня такой случай. После волейбола с гражданскими в городе едем в часть, а я старшине и говорю:

- Пора тебя награждать за хорошую службу! Завтра прибыть в парадной форме!

Ляпнул и забыл. Утром сижу в канцелярии, слышу: по центральному проходу - звяк, звяк, звяк. Думаю: «Что за черт?» А это старшина роты в парадной форме одежды, медалями трясет.

Пришлось бутылку выкатывать, а то разговаривать со мной перестал бы...

Урок мне.

Солдат должен всегда быть занят: боевой подготовкой, выполнением своих должностных обязанностей, работой. Если он болтается без дела - жди неприятностей. Кстати, анекдот на эту тему. Навстречу ротному попадается солдат.

- Иванов, бери лом, мети плац!

- Товарищ капитан, разрешите я лучше веником подмету.

- Солдат, мне не надо лучше, мне надо, чтобы ты заму...лся!

У усталого солдата никогда не возникнет мысли кого-нибудь обидеть, затеять бучу. Например, принял я эксплуатационный взвод. Дисциплина в нем была ниже плинтуса, скажем так. А что, ведь кочегары, слесаря во взводе, та еще банда! Начал я наводить порядок. И был во взводе один солдатик, назовем Тыртышкиным, весь из себя больной, что-то с суставами у него, даже сапоги надевать не мог, валенки носил. Ни на работу, ни на занятия, ни в наряд его не пошлешь. Короче, бездельничает, и доходят до меня слухи, что «неуставняк» еще за ним числится, хотя сам-то прослужил полгода. Как-то стою в затишке и вижу: мой Тыртышкин из магазина вышел. Думаю: «Чу! Что-то не то! Но что?» И ведь не хромает, бодренько так движется болезный мой.

- Тыртышкин! - как гаркну. А голос у меня - дай бог каждому. Как признавались солдаты, впервые услышавшие, как я гневаюсь, у них возникало желание сбегать в туалет (улыбаюсь). Зачуяв мой крик, солдат остановился, огляделся - не видно меня нигде. Наверняка подумал, что ему почудилось (для таких я уже превратился в исчадие ада). Но ушлый боец, уже... хромая, продолжил путь! Все! Валенки я с него снял - никаких освобождений, служба и работа по самое не хочу! Парень оказался толковым, уволился сержантом. А так бы или проболтался, или - еще хуже - сел бы.

Да, кстати, не любят солдаты таких (по их терминологии) «гасильщиков», тех, кто сачкует от службы. Как-то получаю от своего бывшего солдата Виктора Федорова письмо в Одноклассниках. А в нем говорится:

- А мы ведь недавно с земляками-сослуживцами из части встречались. И на встрече «люлей» подвалили Горбачеву, помните же, в техвзводе служил?

- Да, Вить, помню, а за что вы его так?

- Так мы служили, а он целый год дурака валял!

И мне вспомнился этот солдат. У него была анатомическая особенность: мог руку из плеча вывернуть и получить освобождение. Так он год провалял дуру и даже в госпитале «лечился». Пока не приехала в часть его мама. И тогда мы узнали о его фокусах. И кончилось его освобождение от службы. Стал служить наравне со всеми. Но обида-то ведь на него у сослуживцев-корешей осталась. И через 10 лет ему аукнулось...

ГАНТЕЛИ И «ШАЛАШОВКИ»

Солдаты - это большие дети, потому нужно при работе с ними вносить элементы игры. У меня в роте рядом с дневальным одно время лежала на подставках пара гантелей. Однажды роту посетил большой начальник, генерал-майор. Он спросил бойца:

- Для чего гантели?

Дневальный - бодро:

- Для самообороны, товарищ генерал-майор!

Генерал улыбнулся находчивому солдату. Хотя за неуставную «самооборону» можно было навтыкать ему: и не так стоит, и проморгал приход начальника, и с «тумбочки» сошел. Но за это я ему - «полтинник» (50 качков гантелей на каждую руку). Собраннее станет и промашку лучше запомнит. Да и сильнее станет. Все в одном флаконе. Солдат «качается», вся рота ржет, хотя каждый знает, что завтра может оказаться на его месте.

Потому что на «тумбочке» дневальными часто стоят. Не ответил «Есть!» по телефону - все, «червончик» на турнике схлопотал. Раз пять помучится, через два наряда бодро отвечают:

- Есть! Так точно! Никак нет!

Все в генной памяти роты. Кстати, гантели я затем убрал - исчезла необходимость. Турник в таких делах лучше.

* * *

Когда я роту принял, солдаты не умели обращаться по уставу. А с этой мелочи и начинается дисциплина. Начали мои солдатики при каждом нарушении отжиматься от пола. Подумал: «Что-то не то. Но что?»

Потом понял: «Я же выше них сижу или стою. Как бы унижение человека получается». Поставил шведскую стенку в канцелярии. При подтягиваниях «штрафники» выше ротного. Все нормально. Неправильно обратился, не так руку в воинском приветствии приложил, ремень ослаблен или, не дай бог, подворотничок неуставной - «червончик» на турнике. Не дошло - другой и третий бывает. И все с улыбкой. Но зато как быстро усваиваются строевые приемы и образцовый внешний вид!

Изменяю правила для «провинившихся»: в канцелярии подтягиваются сержанты (начальники) при закрытых дверях, а в расположении - солдаты. Обязательный доклад о выполнении упражнения. Бывает, что я занят, кричу «штрафнику» во всегда открытую дверь канцелярии:

- Не докладывать о выполнении!

Все равно прутся доложить:

- А вы потом вспомните и еще заставите!

А что, логика есть. Ведь так положено по уставу.

Дал команду напечатать бирки. Приклеили их скотчем на турниках: «Сержанты - я скучаю», «Солдаты - я скучаю».

Мои орлы прозвали турник в канцелярии «валютной проституткой для сержантов». Турник в казарме - «шалашовкой для солдат». Да простят меня дамы.

И подчеркиваю, все делается с улыбкой, доброжелательно, игра - зато полезно и, главное, не обидно. И по подтягиванию на перекладине роте - оценка пять...
 
УВОЛЬНЕНИЕ - С «ТУМБОЧКИ»

Месяц для молодого пополнения после КМБ (курс молодого бойца) еще допускаю кое-какие огрехи в знании обязанностей. Но каждый день - напоминание, мол, учите как «Отче наш». Не хочешь? Ладно! Далее - «тумбочка» дневального и бронежилет на туловище. К обеду, редко к ужину, безупречно докладывают обязанности. И все опять же доброжелательно, с улыбкой. Принцип «не можешь - научим, не хочешь - заставим» работает великолепно.

Я вообще по телевизору только новости смотрю. А тут как-то по РЕН ТВ этот дурковатый фильм «Солдаты» показывали. И там один из героев ляпнул языком, что, мол, дембелям не положено на «тумбочке» дневальным стоять. Тут же среди некоторых моих орлов и пошли пересуды. Дескать, хорошо бы и нам так. Э, нет! Все, моим солдатам даже увольнение в запас - с «тумбочки» дневального. А сержантам, естественно, с дежурства по роте. Утром дембеля на построении части - со штык-ножом. С ними прощается часть (прохождение торжественным маршем перед увольняемыми). Затем увольняемый идет, сдает наряд и домой в обед. Билеты куплены заранее, провожает командир взвода. Так теперь сами увольняемые напоминают, чтобы не забыли поставить в наряд по роте в последний день службы. Статус, однако.

ЮБКА ДЛЯ СОЛДАТА

Не секрет, что в армии старослужащие пытаются возложить свою работу на молодых. Все это у меня тоже под контролем. Если молодого солдата дембеля заставят работать за себя, то утром я буду знать. У меня старая юбка жены есть, я разок «торжественно» вручал тому, кто за себя и того парня работал. Больше добровольцев нет. Приведу такой пример. В нашу роту из другой, родственной части перевели солдатика, прослужившего шесть месяцев. Достали его старослужащие в той части - били, издевались над ним. Служит он у меня полгода, а потом кидается в бега. В течение нескольких часов поймали. Отработано у нас это. Спрашиваю:

- Куда бежал?

- В старую часть.

- Зачем?

- А в той части тем, кто прослужил год, не положено работать! - следует бесхитростный ответ. Вот так-то! Дети, они и есть дети, хоть и годами к двадцатке лет приближаются...

ИНДУЛЬГЕНЦИЯ

А знаете, что такое «индульгенция»? Это прощение. Выполнил солдат работу или задание с блеском - пишу на отпечатанном специальном бланке: «Индульгенция - один наряд». И роспись. Бумажка? Да, бумажка. Но! Потом, если этот солдат по мелочи что-нибудь нарушит, объявляешь наряд на работы, а он с блеском в глазах (мальчишка!):

- А у меня индульгенция!

И этот мальчишка в следующий раз будет стараться заработать еще одну индульгенцию. Главное - ничего не забывать! Хорошее помнить всегда, плохое тоже, но не напоминать о плохом.

При подведении итогов лучшему солдату в роте за месяц обязательно даю дополнительный выходной в рабочий день. Пусть он в роте находится, зато какая у него радость и гордость - все трудятся (шуршат, по их терминологии), а он свободен. Заслужил, пацаны!

Продолжение следует.

Взято здесь

Самые читаемые материалы